Чародеи [Побег. Чародей поневоле. Возвращение короля Кобольда] - Кристофер Сташефф

Страх собрался в животе Рода и пополз по спине, когда он увидел закрадывающееся в глаза Тома холодное низменное убийство.

— Большой Том, — Он прочистил горло и заговорил быстрым просительным монотонным голосом. — Большой Том, твои теперь повернули против тебя, ты не обязан хранить им верность, и все плохое, что они обещали исправить, я тоже могу исправить. Возвратись к ним, и они убьют тебя, я — нет, и ты это знаешь.

Испепеляющий взгляд покинул глаза Тома, огромное тело расслабилось.

— Да, — проговорил Том, — ты снова прав, хотя и не в том смысле, что ты думаешь. Они загнали меня в бутылку только на время, пока не будут совершены великие деяния, но они снова вытащут меня, ибо я слишком дорогостоящий человек, чтобы так легко выбрасывать. Но ты прав — они убьют меня, через год или два или через пять лет, когда моя служба кончится, а я желаю жить.

Род скептически поднял бровь.

— Они не сомневаются в твоей верности?

Большой Том глухо рассмеялся.

— А им и не нужно, мастер. Я не согласен только по средствам, а не по целям. Но я не согласен, и за это раньше или позже они убьют.

— Род, — произнес тихий голос, который мог слышать только он.

Род поднял руку. — Погоди, последние новости на Риальто[32].

— Род, прибыл Князь Эльфов. Он ведет к вашей камере отряд эльфов. — В голосе робота звучал оттенок смеха.

— Ладно, чего тут такого смешного? — пробурчал Род.

— Тебя ждет сюрприз.

К окну шмыгнули две горбатые, белобородые фигуры. Род нахмурился.

— Векс, это гномы, а не эльфы.

— Гномы? Ах, да, эльфы, работающие по металлу, Чистая семантика, Род. Но и они все же не способны иметь дело с железом.

Гномы вытащили молоток и холодное зубило со слабым бронзовым отливом и вручили более рослой темной фигуре, загородившей солнечный свет. Логайры, прикованные под окном, выгнули шеи, пытаясь разглядеть, когда прозвучал первый удар.

Большой Том нахмурился.

— Есть что-то щекочущее мне память в той фигуре за окном. Ах, если бы свет дал мне возможность увидеть его лицо!

Род помрачнел. — Чего такого особенного в его лице? Вероятно, очень безобразное.

Том осклабился.

— То послужит отличным рассказом для моих детей, если я проживу достаточно долго, чтобы зачать их. Еще ни один смертный не взглянул в лицо эльфа королевского дома, хотя говорят, они древние до невероятности Они… у… а…хррр!

Голова Большого Тома упала вперед, и он принялся храпеть. Ему ответили два других храпа. Повернувшись, Род увидел, что Логайры блаженно спят, уткнувшись подбородками в грудь. Род в недоумении уставился на них. Металлический прут выпал из окна и подскочил на полу. Концы его были перерублены. Род присвистнул. Этот Князь Эльфов, может быть, и был древним, но, определенно, не ослабевшим — какое там, если он все еще мог перерубить железо дюймовой толщины с помощью всего лишь киянки и зубила холодной закалки. Упал третий прут. Раздался царапающий звук, и приземистая широкая фигура пролезла через окно и спрыгнула на пол. Род обалдело уставился на нее, потом зажмурил глаза и замотал головой. Затем снова посмотрел и понял, почему Том и Логайры внезапно задремали.

Он сглотнул, поборолся за самообладание и улыбнулся.

— Рад встрече, Бром О’Берин.

— К твоим услугам. — Карлик поклонился, ехидно улыбнувшись. — У меня до тебя должок в удар по голове за то, как ты разговаривал с королевой: удар по голове или большая благодарность, не знаю, что именно.

Он повернулся и тихо позвал на странном певучем языке. Холодное долото описало в воздухе дугу и упало к его ногам. Он протянул руку и поймал влетевший молоток.

— Ну, а теперь. — Он упал на колени и прижал к полу предплечье Рода. Звено отвалилось, перерубленное зубилом. Бром хмыкнул и переместился к другому боку Рода.

— Ты будешь носить браслеты, когда я закончу, — проворчал он, — но никаких цепей. Кандалам придется подождать, пока мы не очутимся в замковой кузне.

— Э… у тебя весьма твердая бронза, — рискнул заметить Род, следя, как зубило рассекает железо.

— Самая твердая, — согласился Бром, атакуя цепи на лодыжках. — Старый рецепт, давно известный моему роду.

— Твоему… э… роду?

— Да, — поднял взгляд Бром. — В Затерянной Греции тоже были эльфы, разве ты не знал, Род Гэллоуглас?

Род не знал, но считал, что сейчас не время упоминать об этом. Он встал, освобожденный по крайней мере от цепей, и молча следил, как Бром перерубает узы других. Сюрприз с Князем Эльфов многое объяснял в Броме: хотя бы его размеры и сложение.

— Никак не думал, что ты королевской крови, Бром.

— Хм? — Бром оглянулся через плечо. — Я думал, что ты догадался об этом. Почему же еще я назван так, как назван?

Он вернулся к своей работе. Род нахмурился. Имя? Какое оно имело отношение к чему бы то ни было? Бром? О’Берин? Он не видел связи.[33]

— Вот, последний, — произнес Бром, перерубая ножные кандалы Большого Тома. — Теперь ты должен одолжить в помощь мне твое плечо, мастер Гэллоуглас.

Он прыгнул обратно в окно, Род просунул плечо под брюхо Тома и, качаясь, сумел кое-как дотащить его до окна, когда оттуда вылетела веревка. Род завязал ее под мышками Большого Тома, выбросил свободный конец в окно и закричал:

— Майна!

Он услышал кряканье Брома и снова удивился мускулам карлика, когда Большой Том стал рывками подниматься вверх по стене, все еще отчетливо похрапывая. Из-за пивного брюха, мускулов и малого размера окна Большой Том проходил туго.

— Почему бы тебе не разбудить его и не дать ему вылезти самому? — крикнул Род, толкая Тома в обширный зад.

— Я не желаю, чтобы мое положение было известно среди смертных, — ответил приглушенный голос Брома.

Окно теперь обрамлялось только толстым задом Тома и объемистыми голенями Брома. Род посмотрел на первый, взвешивая достоинства хорошо нацеленного пинка, и решил, что не стоит.

— Так почему же ты позволил мне остаться бодрствующим?

— Один среди вас должен был помочь мне с другими, — ответил Бром. Но у Рода сложилось впечатление, что это не вся правда.

Он, однако, оставил вопросы до той поры, когда его сокамерники будут сложены на земле под окном. Плечи Туана оказались даже большим препятствием, чем брюхо Тома, им пришлось поднять его спиной вверх, просунуть руки раньше головы, в то время как Род мельком подумал о предках этого кососаженного. Затем Бром втянул Рода, бормоча что-то о том, что рыба нынче измельчала. Род прорычал ответный комплимент, когда поднялся на ноги, затем согнулся пополам, поместив голову на уровень груди Брома.